Неточные совпадения
И, не спросив у отворившего дверь артельщика,
дома ли, Степан Аркадьич вошел
в сени. Левин шел за ним, всё более и более сомневаясь
в том, хорошо или дурно он делает.
Хотя время,
в продолжение которого они будут проходить
сени, переднюю и столовую, несколько коротковато, но попробуем, не успеем ли как-нибудь им воспользоваться и сказать кое-что о хозяине
дома.
Почему у Прошки были такие большие сапоги, это можно узнать сейчас же: у Плюшкина для всей дворни, сколько ни было ее
в доме, были одни только сапоги, которые должны были всегда находиться
в сенях.
«Увидеть барский
дом нельзя ли?» —
Спросила Таня. Поскорей
К Анисье дети побежали
У ней ключи взять от
сеней;
Анисья тотчас к ней явилась,
И дверь пред ними отворилась,
И Таня входит
в дом пустой,
Где жил недавно наш герой.
Она глядит: забытый
в зале
Кий на бильярде отдыхал,
На смятом канапе лежал
Манежный хлыстик. Таня дале;
Старушка ей: «А вот камин;
Здесь барин сиживал один.
Я бросился вон из комнаты, мигом очутился на улице и опрометью побежал
в дом священника, ничего не видя и не чувствуя. Там раздавались крики, хохот и песни… Пугачев пировал с своими товарищами. Палаша прибежала туда же за мною. Я подослал ее вызвать тихонько Акулину Памфиловну. Через минуту попадья вышла ко мне
в сени с пустым штофом
в руках.
У Фамусова
в доме парадные
сени; большая лестница из второго жилья, к которой примыкают многие побочные из антресолей; внизу справа (от действующих лиц) выход на крыльцо и швейцарская ложа; слева, на одном же плане, комната Молчалина.
Райский хотел было пойти сесть за свои тетради «записывать скуку», как увидел, что дверь
в старый
дом не заперта. Он заглянул
в него только мельком, по приезде, с Марфенькой, осматривая комнату Веры. Теперь вздумалось ему осмотреть его поподробнее, он вступил
в сени и поднялся на лестницу.
Вскоре бабушка с Марфенькой и подоспевшим Викентьевым уехали смотреть луга, и весь
дом утонул
в послеобеденном сне. Кто ушел на сеновал, кто растянулся
в сенях,
в сарае; другие, пользуясь отсутствием хозяйки, ушли
в слободу, и
в доме воцарилась мертвая тишина. Двери и окна отворены настежь,
в саду не шелохнется лист.
Я забежал и к маме, но не вошел, а вызвал Лукерью
в сени; от нее узнал, что он не был и что Лизы тоже нет
дома.
Не было возможности дойти до вершины холма, где стоял губернаторский
дом: жарко, пот струился по лицам. Мы полюбовались с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть лежала около холма, потом велели скорее вести себя
в отель, под спасительную
сень, добрались до балкона и заказали завтрак, но прежде выпили множество содовой воды и едва пришли
в себя. Несмотря на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его луч.
По мере того как мы шли через ворота, двором и по лестнице, из
дома все сильнее и чаще раздавался стук как будто множества молотков. Мы прошли несколько
сеней, заваленных кипами табаку, пустыми ящиками, обрезками табачных листьев и т. п. Потом поднялись вверх и вошли
в длинную залу с таким же жиденьким потолком, как везде, поддерживаемым рядом деревянных столбов.
В доме вдовы Красоткиной, чрез
сени от квартиры, которую занимала она сама, отдавалась еще одна и единственная
в доме квартирка из двух маленьких комнат внаймы, и занимала ее докторша с двумя малолетними детьми.
Домой, то есть
в дом тех хозяев, у которых жил ее покойный отец, она являлась примерно раз
в неделю, а по зимам приходила и каждый день, но только лишь на ночь, и ночует либо
в сенях, либо
в коровнике.
В сени (где некогда поцеловала меня бедная Дуня) вышла толстая баба и на вопросы мои отвечала, что старый смотритель с год как помер, что
в доме его поселился пивовар, а что она жена пивоварова.
Между тем лошади были заложены;
в передней и
в сенях собирались охотники до придворных встреч и проводов: лакеи, оканчивающие жизнь на хлебе и чистом воздухе, старухи, бывшие смазливыми горничными лет тридцать тому назад, — вся эта саранча господских
домов, поедающая крестьянский труд без собственной вины, как настоящая саранча.
Эта остановка при начале, это незавершение своего дела, эти
дома без крыши, фундаменты без
домов и пышные
сени, ведущие
в скромное жилье, — совершенно
в русском народном духе.
При всем том мне было жаль старый каменный
дом, может, оттого, что я
в нем встретился
в первый раз с деревней; я так любил длинную, тенистую аллею, которая вела к нему, и одичалый сад возле;
дом разваливался, и из одной трещины
в сенях росла тоненькая, стройная береза.
В субботу утром я поехал к Гарибальди и, не застав его
дома, остался с Саффи, Гверцони и другими его ждать. Когда он возвратился, толпа посетителей, дожидавшихся
в сенях и коридоре, бросилась на него; один храбрый бритт вырвал у него палку, всунул ему
в руку другую и с каким-то азартом повторял...
Сидит он, скорчившись, на верстаке, а
в голове у него словно молоты стучат. Опохмелиться бы надобно, да не на что. Вспоминает Сережка, что давеча у хозяина
в комнате (через
сени) на киоте он медную гривну видел, встает с верстака и, благо хозяина
дома нет, исчезает из мастерской. Но главный подмастерье пристально следит за ним, и
в то мгновенье, как он притворяет дверь
в хозяйскую комнату, вцепляется ему
в волоса.
У него
в доме никто не бывал: принимал только
в сенях.
Говорила она тихо, почти шепотом, спокойно и властно. Я выбежал
в сени, —
в передней половине
дома мерно топали тяжелые шаги, а
в комнате матери прогудел ее голос...
В Андрее-Ивановском я видел чрезвычайно красивую татарку 15 лет, которую муж купил у ее отца за 100 рублей; когда мужа нет
дома, она сидит на кровати, а
в дверь из
сеней смотрят на нее поселенцы и любуются.
Баушка Лукерья сунула Оксе за ее службу двугривенный и вытолкала за дверь. Это были первые деньги, которые получила Окся
в свое полное распоряжение. Она зажала их
в кулак и так шла все время до Балчуговского завода, а
дома спрятала деньги
в сенях,
в расщелившемся бревне. Оксю тоже охватила жадность, с той разницей от баушки Лукерьи, что Окся знала, куда ей нужны деньги.
Последний ушел Ярченко. Он ссылался на головную боль и усталость. Но едва он вышел из
дома, как репортер схватил за руку Лихонина и быстро потащил его
в стеклянные
сени подъезда.
Хозяйка встретила мою мать
в сенях и ушла с нею
в дом, а отец высадил меня и сестру из кареты и повел за руку.
У нас
в доме была огромная зала, из которой две двери вели
в две небольшие горницы, довольно темные, потому что окна из них выходили
в длинные
сени, служившие коридором;
в одной из них помещался буфет, а другая была заперта; она некогда служила рабочим кабинетом покойному отцу моей матери; там были собраны все его вещи: письменный стол, кресло, шкаф с книгами и проч.
Дом в самом деле оказался отличнейшим;
в сенях пол был мозаик;
в зале, сделанной под мрамор, висели картины; мебель, рояль, драпировки — все это было новенькое, свеженькое.
— Пойдемте
в дом, — сказал шепотом и задыхающимся от волнения голосом стряпчий Вихрову, и затем они вошли
в совершенно темные
сени.
Подходя к своему
дому, Ромашов с удивлением увидел, что
в маленьком окне его комнаты, среди теплого мрака летней ночи, брезжит чуть заметный свет. «Что это значит? — подумал он тревожно и невольно ускорил шаги. — Может быть, это вернулись мои секунданты с условиями дуэли?»
В сенях он натолкнулся на Гайнана, не заметил его, испугался, вздрогнул и воскликнул сердито...
Придет, бывало, к нам да стоит
в сенях у стеклянных дверей и
в дом войти не смеет.
Дом Мавры Кузьмовны, недавно выстроенный, глядел чистенько и уютно. Дверь из
сеней вела
в коридор, разделявший весь
дом на две половины. Впоследствии я узнал, что этот коридор был устроен не случайно, а вследствие особых и довольно остроумных соображений.
Вхожу я с такою отважною решимостью на крылечко, перекрестился и зачурался, ничего:
дом стоит, не шатается, и вижу: двери отворены, и впереди большие длинные
сени, а
в глубине их на стенке фонарь со свечою светит.
Однако, едва только я вступил
в светлую паркетную залу, наполненную народом, и увидел сотни молодых людей
в гимназических мундирах и во фраках, из которых некоторые равнодушно взглянули на меня, и
в дальнем конце важных профессоров, свободно ходивших около столов и сидевших
в больших креслах, как я
в ту же минуту разочаровался
в надежде обратить на себя общее внимание, и выражение моего лица, означавшее
дома и еще
в сенях как бы сожаление
в том, что я против моей воли имею вид такой благородный и значительный, заменилось выражением сильнейшей робости и некоторого уныния.
Только тогда я решился отойти от стола, и мне стало стыдно за то, что я своим молчаливым присутствием как будто принимал участие
в униженных мольбах Иконина. Не помню, как я прошел залу мимо студентов, что отвечал на их вопросы, как вышел
в сени и как добрался до
дому. Я был оскорблен, унижен, я был истинно несчастлив.
Сени и лестницу я прошел, еще не проснувшись хорошенько, но
в передней замок двери, задвижка, косая половица, ларь, старый подсвечник, закапанный салом по-старому, тени от кривой, холодной, только что зажженной светильни сальной свечи, всегда пыльное, не выставлявшееся двойное окно, за которым, как я помнил, росла рябина, — все это так было знакомо, так полно воспоминаний, так дружно между собой, как будто соединено одной мыслью, что я вдруг почувствовал на себе ласку этого милого старого
дома.
Выйдя
в сени, он сообщил всем, кто хотел слушать, что Степан Трофимович не то чтоб учитель, а «сами большие ученые и большими науками занимаются, а сами здешние помещики были и живут уже двадцать два года у полной генеральши Ставрогиной, заместо самого главного человека
в доме, а почет имеют от всех по городу чрезвычайный.
Крыльцо пустого
дома,
в котором квартировал Шатов, было незаперто; но, взобравшись
в сени, Ставрогин очутился
в совершенном мраке и стал искать рукой лестницу
в мезонин. Вдруг сверху отворилась дверь и показался свет; Шатов сам не вышел, а только свою дверь отворил. Когда Николай Всеволодович стал на пороге его комнаты, то разглядел его
в углу у стола, стоящего
в ожидании.
Отдав это приказание и проводив
в сени гостей, Морозов отправился через двор
в домовую церковь; перед ним шли знакомцы и держальники, а за ним многочисленные холопи.
В доме остался лишь дворецкий да сколько нужно было людей для прислуги опричникам.
В доме у меня был тоже враг — невеста приказчика, чрезмерно игривая девица; с нею играла вся молодежь мастерской, поджидая ее
в сенях, обнимая; она не обижалась на это, а только взвизгивала тихонько, как маленькая собачка.
Черт отметил Грацианскому за его отрицание еще и иным способом: на другой же день после этой проповеди, на потолке,
в сенях протопопского
дома, заметили следы грязных сапогов.
Как только он вышел
в сени с отворенной дверью, его охватила росистая свежесть лунной ночи и ударили
в уши свисты и щелканье сразу нескольких соловьев из сада, примыкавшего к
дому.
Пораженный известием, я вскочил с кровати, поспешно оделся и сбежал вниз. Думая отыскать дядю
в доме, где, казалось, все еще спали и ничего не знали о происшедшем, я осторожно поднялся на парадное крыльцо и
в сенях встретил Настеньку. Одета она была наскоро,
в каком-то утреннем пеньюаре иль шлафроке. Волосы ее были
в беспорядке: видно было, что она только что вскочила с постели и как будто поджидала кого-то
в сенях.
Оленин, выйдя за ним на крыльцо, молча глядел
в темное звездное небо по тому направлению, где блеснули выстрелы.
В доме у хозяев были огни, слышались голоса. На дворе девки толпились у крыльца и окон, и перебегали из избушки
в сени. Несколько казаков выскочили из
сеней и не выдержали, загикали, вторя окончанию песни и выстрелам дяди Ерошки.
Прелестный вид, представившийся глазам его, был общий, губернский, форменный: плохо выкрашенная каланча, с подвижным полицейским солдатом наверху, первая бросилась
в глаза; собор древней постройки виднелся из-за длинного и, разумеется, желтого здания присутственных мест, воздвигнутого
в известном штиле; потом две-три приходские церкви, из которых каждая представляла две-три эпохи архитектуры: древние византийские стены украшались греческим порталом, или готическими окнами, или тем и другим вместе; потом
дом губернатора с
сенями, украшенными жандармом и двумя-тремя просителями из бородачей; наконец, обывательские
дома, совершенно те же, как во всех наших городах, с чахоточными колоннами, прилепленными к самой стене, с мезонином, не обитаемым зимою от итальянского окна во всю стену, с флигелем, закопченным,
в котором помещается дворня, с конюшней,
в которой хранятся лошади;
дома эти, как водится, были куплены вежливыми кавалерами на дамские имена; немного наискось тянулся гостиный двор, белый снаружи, темный внутри, вечно сырой и холодный;
в нем можно было все найти — коленкоры, кисеи, пиконеты, — все, кроме того, что нужно купить.
В Москве есть особая varietas [разновидность (лат.).] рода человеческого; мы говорим о тех полубогатых дворянских
домах, которых обитатели совершенно сошли со сцены и скромно проживают целыми поколениями по разным переулкам; однообразный порядок и какое-то затаенное озлобление против всего нового составляет главный характер обитателей этих
домов, глубоко стоящих на дворе, с покривившимися колоннами и нечистыми
сенями; они воображают себя представителями нашего национального быта, потому что им «квас нужен, как воздух», потому что они
в санях ездят, как
в карете, берут за собой двух лакеев и целый год живут на запасах, привозимых из Пензы и Симбирска.
Зотушка посмотрел на широкую спину уходившего Михалка и, потянув лошадь за осклизлый повод, опять зашлепал по двору своими босыми ногами. Сутулая, коренастая фигура Михалки направилась к
дому и быстро исчезла
в темных дверях
сеней. Можно было расслышать, как он вытирал грязные ноги о рогожу, а затем грузно начал подниматься по ступенькам лестницы.
Их
дома не удивляли огромностью и великолепием: большая комната, называемая светлицею, отделялась от черной избы просторными и теплыми
сенями,
в которых живали горничные, получившие от сего название сенных девушек.
Иногда узкая и крутая лестница вела из
сеней в терем; кругом
дома строились погреба, конюшни, клети и бани.
Однажды, это было уже
в конце июня, доктор Хоботов пришел по какому-то делу к Андрею Ефимычу; не застав его
дома, он отправился искать его по двору; тут ему сказали, что старый доктор пошел к душевнобольным. Войдя во флигель и остановившись
в сенях, Хоботов услышал такой разговор...
Дома нету никого,
Полезай, милый,
в окно!
Милый ручку протянул,
Казак плеткой стеганул.
На то
сени, на то двери,
На то новы ворота.